соломенные еноты.
электричка. серебристые пирамидальные тополя,
и раскрываются немые собачьи пасти.
переделкино. стыдно признаться, я заблудился
среди этих деревянных идолов. фигура в свитере.
и что-то до боли неразборчивое несется из радиоприемника
соседей. ни бороды, ни усов. - где дом с асфальтовой крышей
и пруд с полупрозрачными рыбками? - это я и есть.
нии косметики.
странная вышла история ребята. иду по невскому, курю.
одну, за второй явой-явской полез, а там: солнце яркое,
небо голубое, вода прозрачная - на 5 метров, етить,
сопки в лесах хвойных, оборотень лис, муравьи бегут,
ручьи журчат, и тает лед, и сердце тает там.
вот и записал я все это проистечение на диктофон.
химера.
Разговор с доктором разори о пользе:
- пойми, пальцы ног весьма чувствительны. всякий раз,
когда пленка трется о головку воспроизведения, они
начинают дрожать, а в тесных ущельях между ними
течет сок. пусть смеются, пусть плюются, пусть пишут песни.
пальцы - как надгробия, их не обманешь.
лисичкин хлеб.
в то время, как я метался по московскому метрополитену в поисках
новых ощущений, они ждали меня наверху в Коньково.
снегопад сменялся грозой, а школа - университетом. грязная лужа
под колесами велосипеда, под микроскопом
долгожданный белый абсолют, в парках и магазинах дети.
в результате мы получаем самые высшие баллы, и распитие в
неположенном месте.
утро.
- зачем бог создал россию? зачем дал ей руки, голову и
средства репликации? - думал нил армстронг, легко шагая
по краю моря спокойствия. - и при всех этих "от москвы
до бреста", им не достать меня. никогда. ну, вспомните сказку
"The Fox and the Crane".
черный лукич.
снежный ком торопится стать песней летящей на головы
горожан. представьте себе очень холодный подвал:
я, колян и саша. сидим на вонючем матрасе, курим и запихиваем
в пузырьки из-под одеколона вымоченную в растворе селитры бумагу.
мы видим город петроград в семнадцатом году, и мы лезем по
ограде Белого дома, лезем и никак она не кончается.
иванов даун.
память подводит меня. как и всех святых впрочем.
когда и кому обещал я загробное житье-питье? вот, убей меня
еще раз, не вспомню. а градус все выше, а градус все круче,
за нашим предвечерним столом. друзья мои! так легко и просто
сегодня иерихона стены поддаются, что выть хочется.
дк.
вечер июня 83-го. дети пищат в песочнице под деревянным грибом.
хозяева и собаки. а кто там ноет из окна на весь двор?
это что, музыка? оставь покурить, а? оставь. сука нах!
вечер распадается на часы и минуты, и наша компания наполняет
этой мелочью пустые бутылки и пепельницы.
акварий.
голубая рама велосипеда. боже, как этот цвет наполняет эту форму.
эта глянцевая небесная пленка обтянула жесткие металлические трубы
составляющие прочный треугольник веры, надежды и любви.
когда мой мозжечок обретет уверенность, однажды безлунной ночью,
рама отправится с нами в стокгольм.
цыганята и я с ильича.
в вечернем воздухе летучие мыши, и звуки нашей железнодорожной
станции: гудки, скрипы и стоны останавливающегося состава.
- здравствуйте
- да, рад вас видеть
- у вас много вещей?
- нет, признаться, вообще никаких
- но...
- считайте мои волосы
Комментариев нет:
Отправить комментарий